Осетинская правда о трех геноцидах, устроенных грузинами в отношении южных осетин, колет глаза администрации Буша и иже с ними. Тем не менее, историю не перепишешь. 

Особая страница этой истории – кахетинские осетины. 

Говорит Мзия Хубулова, 1972 года рождения. 

- Я уехала из Кахетии еще в 1989 году. Наше село в Кахетии было чисто осетинским. Всего в Ахмедском районе Грузии было не менее 16 чисто осетинских сел. Это уже ближе к Панкисскому ущелью. 

В тот год я окончила среднюю школу и родители послали меня учиться во Владикавказ, в Северную Осетию. Тогда уже во всю в открытую звучали фашистские лозунги Гамсахурдиа: «Грузия для грузин», «Осетины – мусор, выметайтесь отсюда» и так далее, и тому подобное. Народ его, Гамсахурдиа, поддерживал в Тбилиси, но не в глубинке. Тогда вот они в этом фашистском угаре вторглись в Цхинвал. Хочу подчеркнуть, что сами кахетинские грузины выступали тогда против тех, кого присылали им из Тбилиси. Они не хотели войны, они хотели мира. Простому народу война не нужна. Какое-то время кахетинским грузинам из соседних с нами сел удавалось противостоять эмиссарам из Тбилиси. Поэтому мои родители все еще надеялись, что все как-нибудь обойдется. Они не хотели уезжать из Кахетии, бросать большое хозяйство, свою усадьбу, виноградник... Дедушка с бабушкой тем более ничего не хотели слышать ни о каком отъезде. Но ситуация становилась все хуже и хуже. В результате, постепенно, в течение нескольких лет, все были вынуждены переехать сюда, в Северную Осетию. 

Сейчас осетин в Кахетии осталось очень мало. Это те, кому некуда и не к кому ехать. 

Свой дом в Кахетии мы смогли продать только год назад. Рядом с нашим домом в селе осетины все уже за бесценок попродавали свои дома. Заселились, естественно, грузины. Грузины, которые спускались с гор, покупали эти осетинские дома. Наш дом стоял пустой, без присмотра. Они скот туда загоняли, прямо в дом. Мы отсюда все пытались продать дом. В результате мы продали с горем пополам за 2 тысячи долларов. Это примерно 50 тысяч рублей. Здесь за эти деньги никакое жилье не купишь. Дом у нас там был очень большой. Большой сад, огород, виноградник… Мои родители живут сейчас в Южном в брошенном ингушском доме. Я сама с двумя детьми, один инвалид у меня, мыкаюсь столько лет по квартирам. Про какие-то сертификаты говорят на квартиры, но их выделяют по одному в год на республику. А список беженцев, которые ждут квартиры, – 4 тысячи. 

Многие поехали летом из Северной Осетии туда отдохнуть. Буквально за две недели до войны моя соседка поехала с ребенком отдохнуть в Каспийский район Грузии, к родственникам. У нее ребенок болел, там воздух хороший. Они вот только позавчера смогли оттуда выбраться. Через какие-то леса сами выбирались, как могли. Наняли проводника. Сейчас ребенок у них напуганный. Как раз они были близко к Гори, где бомбили грузинские военные базы, что они и заслужили за свое вторжение в Южную Осетию. Ребенок все это слышал и очень напуган. Самолеты он теперь стал называть бомболетами. Если самолет пролетает, он кричит: «Бомболет, бомболет!» И прячется. И плачет очень часто. Они через стенку живут. Ночью я слышу, как во сне плачет ребенок. Вот так…