Здание республиканской психиатрической больницы выгорело дотла.

В ночь с 7 на 8 августа, спасаясь от обрушившегося шквала огня, многие укрывались в бункерах и подвалах. А 25-летняя Светлана Кулумбегова и 42-летняя Ира Бибилова были на посту... Медицинском посту в республиканской психиатрической больнице. Они не могли оставить больных. 

- В больнице было 18 пациентов. После вечерних процедур их уложили спать, - рассказывает Светлана. - Около полуночи раздался первый взрыв, за ним последовали второй, третий... Все громыхало. Снаряды попадали в близлежащие дома, превращая их в руины. Вместе со мной из медперсонала были медсестра Ира Бибилова, санитар и санитарка. Проснувшись от взрывов, пациенты испугались. Мы старались их успокоить. Нам казалось, что в коридоре несколько безопаснее, мы перевели туда всех пациентов и вместе с ними простояли там до утра. 

Утром на короткое время огонь поутих. Я побежала домой проведать маму, благо, живу недалеко. В это время возобновился массированный обстрел города. Я уговорила маму укрыться в соседском подвале, а сама вернулась в больницу. 

Я бежала по улице, ничего не видя перед собой. Вдруг споткнулась о чей-то труп. Приглядевшись, опознала соседку Мальвину Цховребову, лежавшую в луже крови. Я чуть не обезумела от ужаса. Придя в себя, добежала до работы, но тут мне стало еще страшнее: больница была разрушена, часть здания горела. На мой зов никто не откликался. Подумала, что все погибли, но, осмотрев руины, не нашла ни живых, ни убитых.

Как выяснилось позже, здание психбольницы сгорело в результате прямого попадания двух снарядов «Града». К счастью, никто из пациентов и персонала серьезно не пострадал. 

- Было около 8 утра, когда в здание больницы попало два снаряда, - вспоминает Ира Бибилова. - От взрыва разбились окна, выбило двери, на нас полетели щепки. Казалось, здание вот-вот рухнет. Вскоре больница загорелась. Пламя распространялось быстро. Мы срочно перевели больных в дом нашего санитара Роланда Сланова, живущего рядом, и вместе с хозяевами спрятались в небольшом погребе. 

Светлана Кулумбегова догадалась, где искать коллег и больных.  

- В небольшом погребе мы уместились с трудом, было очень душно, - продолжает свой рассказ Светлана. - Больные просили есть, пить. У нас в горле будто ком застрял, есть не хотелось, а больных нужно было накормить. Ира умудрилась под обстрелом по-пластунски доползти до какого-то огорода, нарвать слив и яблок и раздать их больным. 

9 августа родственник хозяев сообщил, что в город вошла большая колонна грузинской бронетехники, и посоветовал искать более безопасное место. Хозяева покинули дом, а мы оказались на улице. Хотели спрятать больных в подвале кафе «Нуазан», но он был переполнен жителями близлежащих домов. В городе велись бои, а нам негде было спрятаться. Несколько часов мы прятались за домами. Больные плакали, умоляли не оставлять их.

К этому времени с пациентами оставались только Светлана и Ира. Санитарка побежала к беременной дочери. Оставил их и санитар. Вспомнив, что неподалеку находится магазин «Фарн», где должен быть подвал, Ира и Светлана, держа больных за руки, повели их туда. 

- В подвале прятались не более десяти человек, - говорит Ира. - Нам удалось убедить людей, что больные никому не причинят вреда, будут спокойно сидеть в углу. Правда, сидеть было не на чем. Пришлось разобрать на части старенький столик и разорвать стенд из картона. 

По словам медсестер, больные от бессонных ночей и голода становились все агрессивнее. Им требовалась срочная медицинская помощь, успокоительные средства и еда. 

- С каждым днем становилось все тяжелее. Один пациент все время пытался выбежать. Мне силой приходилось его удерживать. Мы со Светой поочередно выбегали из подвала, чтобы раздобыть для больных пищу. Одиннадцатого числа ополченцы принесли нам коробку сухих пайков. Мы подогревали их на спиртовке и давали больным, - льются горькие воспоминания Иры.  

В темном, сыром подвале магазина «Фарн» медсестры и пациенты продержались до 13 августа. Сотрудница больницы Аза Губаева, находившаяся во Владикавказе, узнав о ситуации, в которой оказались больные, обратилась за помощью в минздрав Северной Осетии. Там живо откликнулись на просьбу. 

Светлана и Ира вывезли подопечных в Северную Осетию на машине «Скорой помощи», присланной за ними из Владикавказа. Больных поместили во Владикавказскую психиатрическую больницу.

Нельзя не восхищаться мужеством Ирины Бибиловой и Светланы Кулумбеговой. В черные августовские дни, когда многие думали лишь о спасении собственной жизни, эти героические женщины не бросили несчастных на произвол судьбы. Они с честью выполнили долг медицинского работника до конца. 

Пока медсестры спасали больных, дом Светланы выгорел дотла, а Ира ничего не знала о судьбе своих детей. Два ее старших сына были в ополчении, а девочка и мальчик 12 и 14 лет оставались дома одни. К счастью, они не пострадали. 

Ира очень переживала за детей, все время молилась за них и надеялась, что с ними все будет хорошо. Бросить беззащитных больных Ира не могла.

МЕЖДУ ТЕМ

Душевнобольные и по сей день проходят лечение во Владикавказской психиатрической клинике. Пока неизвестно, когда в Цхинвале отстроят новое здание для лечения психически больных людей, число которых в последнее время растет.

ПИСЬМО В НОМЕР

Памяти друга Алана Бибилова

В последний раз я видел тебя живым за три дня до 08.08.08. С нашими друзьями Левой Пухаевым и Мелсом Сиукаевым мы вместе молились Всевышнему возле развалин Босийы дзуар. 

Как всегда, наша встреча сопровождалась традиционными шутками. Мы снова (в который раз!) спорили о том, кому из нас двоих достанется место посла независимой Южной Осетии в Бразилии.

Только когда тебя уже не стало, перед глазами живо стали проплывать воспоминания о долгом пути, который мы прошли плечом к плечу, и стало очевидно, насколько близки мы были к истине в этом споре. 

Неизвестно, каким образом судьба выбирает пути-дороги людей, но должен отдать тебе должное: ты сделал за свою короткую жизнь все для того, чтобы у Южной Осетии были свои послы.  

Те, кто знал тебя, прекрасно помнят о том, что ты активно участвовал в событиях сентября 1981-го, которым еще предстоит дать историческую оценку. 

Твоя гражданская позиция не позволила тебе остаться в стороне, когда ясно обозначились тенденции самоопределения осетинского народа, и началось грузино-осетинское противостояние. Ты был рядом с забастовщиками и участниками голодовки, боровшимися за независимость Осетии.  

Живо вспоминается, как грузинской милицией был захвачен Алихан Пухаев в декабре 1990-го. С жителями города мы пикетировали здание УВД, где обосновались милиционеры из Грузии, и требовали возвращения Алихана. Иногда с несколькими приятелями забегали погреться в твой кабинет - ты работал тогда экономистом в отделе культуры облисполкома. И я помню, как радовались мы тогда освобождению того, за кого встал весь народ. Это была настоящая победа над произволом и несправедливостью. 

Нам пришлось очень нелегко летом 1992 года, но мы выстояли. 

Служба в первом миротворческом батальоне также отмечена многочисленными памятными моментами. 

Годы безвременья и смуты 90-х не смогли сломать стремления осетин к независимости. В новом веке реализовалась мечта многих поколений потомков великих алан - обретение и признание независимости государства. Но войны без жертв не бывает... 
Ты погиб в своем танке в ходе жестокого боя на улицах Цхинвала, когда там было множество грузинских танков и единственный твой, который ты, не сомневаясь, направил в осажденный город 9 августа прошлого года.

Мы хоронили тебя в жаркий солнечный день на родовом кладбище Бибиловых. На наших губах еще ощущался сладковато-приторный привкус пороха и гексогена от разрывов снарядов гаубиц и реактивных снарядов залпового огня, а на гимнастерках еще видны были следы крови - собственной, врагов и погибших друзей. В воздухе носился тошнотворный запах от расстрелянных грузинскими «вояками» коров, а те, кто пришел в Южную Осетию с мечом, валялись на солнцепеке, брошенные «верными» соратниками. Все это напоминало Апокалипсис.  

На твоих похоронах было немного народа, ведь война еще не кончилась. Твои боевые друзья, а также парни с площади были там. Они придут позже - на сороковой день после гибели - и отдадут тебе последние почести. И тебя не будет хватать этому городу, как не будет хватать десятков других, навеки оставшихся молодыми и бывших, как сказали бы сейчас, знаковыми фигурами для Осетии. И произнося традиционные в таких случаях слова о том, чтобы земля Осетии была пухом всем погибшим за последние десятилетия, можно со всей уверенностью сказать, что жизни, отданные вами, были принесены в жертву не напрасно: оставшиеся в живых ограждены государственностью от тотального уничтожения. Это и служит предметом горькой гордости и утешения для родителей, вдовы, дочерей, брата и сестры, друзей, сослуживцев и знакомых. 

И если когда-нибудь мне предложат должность посла Республики Южная Осетия в Бразилии, я откажусь от нее в пользу твоих дочерей, которых ты ставил превыше всего. 

Геннадий Кокоев, Цхинвал.

Источник - http://www.kp.ru/