Макиев Казбек о Геноциде Осетин в Боржомском районе Грузии в 1991 г.
3 февраля 2010, Версия для печати, 5 359 просмотров
В 91-92-е годы с приходом к власти Гамсахурдиа после распада Союза были очень тяжелые времена, когда Гамсахурдиа выпустил из тюрем уголовников и направил их на осетин. Надо было от осетин в Грузии избавиться – такая у него была логика. В первую очередь от осетин, а потом от остальных – от азербайджанцев и прочих. И когда выпустили из тюрем этих уголовников, они начали с нижних районов, с центральных – Горийского района, Гори. Боржомский район находится между Турцией и Грузией, а наши 9 сел находятся от Боржоми и дальше до границы с Турцией. Эти уголовники дошли до нас в последнюю очередь. Простые люди, местные жители, осетин не трогали, а эти уголовники убивали всех. И наши ребята, осетины-ополченцы, собрали людей с наших сел. В низине есть грузинское село, там речки проходят, и наши встали там и внутрь ущелья не пропускали никого.
У одной женщины сын работал в Цхинвале начальником милиции. И она ехала из Цхинвала в Муджарети, и, кто-то может донёс, и её по дороге поймали и убили.
Мужчину одного убили прилюдно – расстреляли на месте. Грузины собрали сельчан в центре села и принародно расстреляли, для устрашения (именно так действовали грузинские меньшевики в 1920-м и немецкие фашисты во время нападения на СССР – прим. ред.).
Самое главное, что те, кто жил в этом ущелье, не могли попасть в Цхинвал или Северную Осетию – надо было пройти через Центральную Грузию. Мы оказались в ловушке. Они дождались, когда снег выпал, дороги нормальной не было, только на тракторах перевозили людей. И пока наши в ущелье защищали, не пропускали этих неформалов, за 3 дня где-то 4,5 тысячи человек перевезли на тракторах. Военные помогали – в Ахалкалаки была военная дивизия, и они на БТРах приехали, помогли. У кого знакомые там были – наши же осетины служили в Ахалкалаки. Замкомандира дивизии был Шавлохов – он прислал 6 БТРов. И всех до единого перевезли в Ленинакан. Все оставили свои дома, и из Ленинакана всех переправляли на самолетах во Владикавказ.
У нас в ущелье, как я сказал, было 9 осетинских сел – где-то 4,5 тысячи человек проживали. В основном у нас жили Плиевы, Санакоевы, Макиевы, Туаевы, Абаевы, Джигкаевы, порядка 20-30 фамилий, компактно мы все жили.
- В советское время как вы уживались с грузинами?
- В то время ничего так было, жили нормально при советской власти. Но у грузин есть такой менталитет – предел тебе, и дальше не пускали нас. Никакого повышения. Я пришел работать, я там школу закончил, потом поступил во Владикавказский сельскохозяйственный институт, закончил его в 1977, и обратно поехал к себе. Я работал сразу главным инженером колхоза. И мне откровенно говорили, что это твой предел, дальше ты не поднимешься, потому что ты осетин. Вот, хочешь, говорят, подняться, ты напиши свою фамилию «Макишвили». А я говорю, нет. Я и сейчас не могу писать по-грузински. Не умею, не могу писать, потому что мы не проходили. И поэтому грузины заставляли писать нас «-швили». И говорили, что если ты Макиев, то дальше не пойдешь никуда. Они не признавали никакой диплом. Я поработал, посмотрел, и подумал, что мне здесь делать. Отец мой работал там же в Боржоми, директором молзавода. И имел хорошие отношения с первым секретарем райкома. И когда это случилось, когда начали убивать осетин, отец был в Боржоми. И его на своей «Волге», ГАЗ-24, райкомовской, отвезли и сказали «Езжай во Владикавказ», чтобы его никто не тронул.
У нас, в нашем-то районе не так было, а в других районах много людей поубивали, потому что там смешанно жили грузины и осетины, на многих доносили. Даже были те, кто «-швили» писали, но и таких много осетин убили в Грузии.
Дома наши остались, разворовали всё грузины, все что можно разобрать. Стоят пустые дома, где пустые, где разломанные. Мародерство – все, что было, все вытащили. Люди, что могли с собой взять – вещи, документы, деньги, а всё остальное забрали.
- А чем ваш район зарабатывал?
- В основном животноводством. У нас было два колхоза, один совхоз. Почти 5 тысяч только дойных коров. И всё забрали. Всё досталось грузинам. Наш район, наше ущелье, обеспечивал Боржоми и ближайший Хашурский район продуктами. А в то время Боржоми был курортом союзного назначения, там людей много. И в то время был избыток – масло, молоко, мясо ты должен был сдать, и не принимали, так как было перепроизводство. Вот столько у нас работали. И было всё – и отары овец, у нас там же альпийские луга. Порядка 100 тысяч баранов.
- Жители ущелья сейчас как-то друг с другом общаются? Есть ли у них желание вернуться на свою землю в осетинское государство?
- В основном люди, которые выехали из нашего ущелья, живут в пригороде Владикавказа, но они с удовольствием бы вернулись в Южную Осетию. Нас, почему тогда так сильно прижали? Потому что говорили, что вы помогаете Южной Осетии – оружием, деньгами через Ереван. Поэтому на нас сильно давили
- А по климату в Северной Осетии их всё устраивает?
- Молодежь – они уже более менее выносят. А вот старое поколение не выносят сырость. А у нас климат совершенно другой был. Почти все, кто выехал, старше 50 лет, 60 максимум все умерли – не выносят этот климат, стресс. Люди же столько работали, у них был избыток, они жили хорошо, и внутренний стресс они не пережили. У меня дядя, отца брат, Герой Советского Союза, два степени Ордена Славы – он как приехал, он не вставал от внутреннего переживания.
- Как вы думаете, Гамсахурдиа и грузинский народ – это разные вещи, или он сын своего народа?
- Это разные вещи. Но есть «средняя» полоса, «низшая» полоса – они к этому отношению не имеют. А чуть выше – они все одно и тоже.
- Т.е. обычные работники, сельские жители относились к осетинам нормально?
- Нормально. Они вместе жили, вместе кушали. А райкомовские работники уже начинали какие-то притеснения. Ты осетин – ты должен работать, и всё. Они когда превышают свои полномочия.
- Осетины давно там живут?
- 200 лет. Я сейчас прикидываю, деду 100 лет было, и его отец, прадед, тоже там жил. Осетины жили ещё в Турции. Из нашего ущелья наши деды переходили через горы в Турцию, в Трабзон, где жили осетины. В наши сел из Турции переехали к нам 50 дворов, потому что в Российской империи было легче жить. Особенно, Туаевы, 5 семей переехало.
У одной женщины сын работал в Цхинвале начальником милиции. И она ехала из Цхинвала в Муджарети, и, кто-то может донёс, и её по дороге поймали и убили.
Мужчину одного убили прилюдно – расстреляли на месте. Грузины собрали сельчан в центре села и принародно расстреляли, для устрашения (именно так действовали грузинские меньшевики в 1920-м и немецкие фашисты во время нападения на СССР – прим. ред.).
Самое главное, что те, кто жил в этом ущелье, не могли попасть в Цхинвал или Северную Осетию – надо было пройти через Центральную Грузию. Мы оказались в ловушке. Они дождались, когда снег выпал, дороги нормальной не было, только на тракторах перевозили людей. И пока наши в ущелье защищали, не пропускали этих неформалов, за 3 дня где-то 4,5 тысячи человек перевезли на тракторах. Военные помогали – в Ахалкалаки была военная дивизия, и они на БТРах приехали, помогли. У кого знакомые там были – наши же осетины служили в Ахалкалаки. Замкомандира дивизии был Шавлохов – он прислал 6 БТРов. И всех до единого перевезли в Ленинакан. Все оставили свои дома, и из Ленинакана всех переправляли на самолетах во Владикавказ.
У нас в ущелье, как я сказал, было 9 осетинских сел – где-то 4,5 тысячи человек проживали. В основном у нас жили Плиевы, Санакоевы, Макиевы, Туаевы, Абаевы, Джигкаевы, порядка 20-30 фамилий, компактно мы все жили.
- В советское время как вы уживались с грузинами?
- В то время ничего так было, жили нормально при советской власти. Но у грузин есть такой менталитет – предел тебе, и дальше не пускали нас. Никакого повышения. Я пришел работать, я там школу закончил, потом поступил во Владикавказский сельскохозяйственный институт, закончил его в 1977, и обратно поехал к себе. Я работал сразу главным инженером колхоза. И мне откровенно говорили, что это твой предел, дальше ты не поднимешься, потому что ты осетин. Вот, хочешь, говорят, подняться, ты напиши свою фамилию «Макишвили». А я говорю, нет. Я и сейчас не могу писать по-грузински. Не умею, не могу писать, потому что мы не проходили. И поэтому грузины заставляли писать нас «-швили». И говорили, что если ты Макиев, то дальше не пойдешь никуда. Они не признавали никакой диплом. Я поработал, посмотрел, и подумал, что мне здесь делать. Отец мой работал там же в Боржоми, директором молзавода. И имел хорошие отношения с первым секретарем райкома. И когда это случилось, когда начали убивать осетин, отец был в Боржоми. И его на своей «Волге», ГАЗ-24, райкомовской, отвезли и сказали «Езжай во Владикавказ», чтобы его никто не тронул.
У нас, в нашем-то районе не так было, а в других районах много людей поубивали, потому что там смешанно жили грузины и осетины, на многих доносили. Даже были те, кто «-швили» писали, но и таких много осетин убили в Грузии.
Дома наши остались, разворовали всё грузины, все что можно разобрать. Стоят пустые дома, где пустые, где разломанные. Мародерство – все, что было, все вытащили. Люди, что могли с собой взять – вещи, документы, деньги, а всё остальное забрали.
- А чем ваш район зарабатывал?
- В основном животноводством. У нас было два колхоза, один совхоз. Почти 5 тысяч только дойных коров. И всё забрали. Всё досталось грузинам. Наш район, наше ущелье, обеспечивал Боржоми и ближайший Хашурский район продуктами. А в то время Боржоми был курортом союзного назначения, там людей много. И в то время был избыток – масло, молоко, мясо ты должен был сдать, и не принимали, так как было перепроизводство. Вот столько у нас работали. И было всё – и отары овец, у нас там же альпийские луга. Порядка 100 тысяч баранов.
- Жители ущелья сейчас как-то друг с другом общаются? Есть ли у них желание вернуться на свою землю в осетинское государство?
- В основном люди, которые выехали из нашего ущелья, живут в пригороде Владикавказа, но они с удовольствием бы вернулись в Южную Осетию. Нас, почему тогда так сильно прижали? Потому что говорили, что вы помогаете Южной Осетии – оружием, деньгами через Ереван. Поэтому на нас сильно давили
- А по климату в Северной Осетии их всё устраивает?
- Молодежь – они уже более менее выносят. А вот старое поколение не выносят сырость. А у нас климат совершенно другой был. Почти все, кто выехал, старше 50 лет, 60 максимум все умерли – не выносят этот климат, стресс. Люди же столько работали, у них был избыток, они жили хорошо, и внутренний стресс они не пережили. У меня дядя, отца брат, Герой Советского Союза, два степени Ордена Славы – он как приехал, он не вставал от внутреннего переживания.
- Как вы думаете, Гамсахурдиа и грузинский народ – это разные вещи, или он сын своего народа?
- Это разные вещи. Но есть «средняя» полоса, «низшая» полоса – они к этому отношению не имеют. А чуть выше – они все одно и тоже.
- Т.е. обычные работники, сельские жители относились к осетинам нормально?
- Нормально. Они вместе жили, вместе кушали. А райкомовские работники уже начинали какие-то притеснения. Ты осетин – ты должен работать, и всё. Они когда превышают свои полномочия.
- Осетины давно там живут?
- 200 лет. Я сейчас прикидываю, деду 100 лет было, и его отец, прадед, тоже там жил. Осетины жили ещё в Турции. Из нашего ущелья наши деды переходили через горы в Турцию, в Трабзон, где жили осетины. В наши сел из Турции переехали к нам 50 дворов, потому что в Российской империи было легче жить. Особенно, Туаевы, 5 семей переехало.
Беседу вёл Бетеев Юрий