Истории геноцида 20-х годов ХХ века. Рассказывает Лариса Маргиева
8 февраля 2010, Версия для печати, 5 724 просмотра
Маргиева Лариса Хазбиевна, 39 лет, уроженка с.Додот, Знаурского района РЮО.
Моя бабушка стала непосредственно жертвой геноцида со стороны грузин в 1919-1920 годах. Ей тогда было 18 лет. Пелагея (Пела) Гаглоева, так звали мою бабушку, была видная девушка из зажиточной семьи. Когда грузинская гвардия ворвалась в село Додот, их отцу удалось спрятать двух младших дочерей и маленького сына Гавриила. А Пелагея на тот момент была на полевых работах, при возвращении домой ее подкараулили грузины…
Обезумевшая она вернулась домой, одежда на ней была разорвана в клочья, по лицу сочилась кровь, местами запекшаяся. Синяки и кровоподтеки под глазами, а также опухшее тело в синяках свидетельствовали о жестоком насилии, совершенном над девушкой.
Она перестала разговаривать, да никто и не спрашивал о том, что случилось – все было ясно.
Долго не приходила в себя...
В семье никто никогда не говорил о случившемся. Только по горским законам обесчещенная девушка имела мало шансов выйти замуж и завести семью. Односельчане на нее смотрели косо, шушукались за спиной. Так она прожила несколько лет, почти ни с кем не общаясь. Даже родные сестры стали воспринимать ее, как прокаженную, хотя она была красавица. Клеймо изнасилованной преследовало ее всю жизнь. Замуж ее выдали, не спросивши ее мнения, за заезжего бедняка. Ее отец считал, что ей все-таки сильно повезло, что хоть кто-то взял ее в жены.
Бабушка прожила всю жизнь, боясь поднять глаза – ей казалось, что любой может упрекнуть ее в том, что с ней произошло. До последних дней своей жизни она не могла забыть про свое прошлое. Оно преследовало ее всю жизнь, ведь для осетинской девушки жить с таким позором означало невыразимое мученье.
Бабушка по матери также часто рассказывала мне, что грузины преследовали самых красивых женщин и девушек осетинок и насиловали их, издевались над ними. Не многие находили в себе силы жить дальше с таким позором. После таких случаев многие кончали собой: бросались с обрывов, их не могли удержать даже малолетние дети, и мысли о будущем своей семьи - настолько беспощадно было чувство позора и унижения. Таких сломанных судеб было не десятки и сотни, а тысячи, десятки тысяч. http://cominf.org/node/1166482296
Моя бабушка стала непосредственно жертвой геноцида со стороны грузин в 1919-1920 годах. Ей тогда было 18 лет. Пелагея (Пела) Гаглоева, так звали мою бабушку, была видная девушка из зажиточной семьи. Когда грузинская гвардия ворвалась в село Додот, их отцу удалось спрятать двух младших дочерей и маленького сына Гавриила. А Пелагея на тот момент была на полевых работах, при возвращении домой ее подкараулили грузины…
Обезумевшая она вернулась домой, одежда на ней была разорвана в клочья, по лицу сочилась кровь, местами запекшаяся. Синяки и кровоподтеки под глазами, а также опухшее тело в синяках свидетельствовали о жестоком насилии, совершенном над девушкой.
Она перестала разговаривать, да никто и не спрашивал о том, что случилось – все было ясно.
Долго не приходила в себя...
В семье никто никогда не говорил о случившемся. Только по горским законам обесчещенная девушка имела мало шансов выйти замуж и завести семью. Односельчане на нее смотрели косо, шушукались за спиной. Так она прожила несколько лет, почти ни с кем не общаясь. Даже родные сестры стали воспринимать ее, как прокаженную, хотя она была красавица. Клеймо изнасилованной преследовало ее всю жизнь. Замуж ее выдали, не спросивши ее мнения, за заезжего бедняка. Ее отец считал, что ей все-таки сильно повезло, что хоть кто-то взял ее в жены.
Бабушка прожила всю жизнь, боясь поднять глаза – ей казалось, что любой может упрекнуть ее в том, что с ней произошло. До последних дней своей жизни она не могла забыть про свое прошлое. Оно преследовало ее всю жизнь, ведь для осетинской девушки жить с таким позором означало невыразимое мученье.
Бабушка по матери также часто рассказывала мне, что грузины преследовали самых красивых женщин и девушек осетинок и насиловали их, издевались над ними. Не многие находили в себе силы жить дальше с таким позором. После таких случаев многие кончали собой: бросались с обрывов, их не могли удержать даже малолетние дети, и мысли о будущем своей семьи - настолько беспощадно было чувство позора и унижения. Таких сломанных судеб было не десятки и сотни, а тысячи, десятки тысяч. http://cominf.org/node/1166482296