«Оставь меня, лучше позаботься о себе, подумай о детях…»
В кровавые августовские дни 2008 года, когда вооруженные силы Грузии ожесточенно штурмовали Цхинвал, задействовав тяжелую артиллерию и авиацию, многие граждане искали возможности вырваться из пылающего города, а 30-летняя Алла Остаева в самый разгар бомбардировок наоборот спешила в Цхинвал, где осталась ее престарелая мать.74-летняя Асиат Джиоева долгое время проработала в «Скорой помощи» медсестрой-акушеркой. Ее супруг умер несколько лет назад. Кроме Аллы детей у нее не было. Асиат жила вместе с семьей дочери.
Читать далее ...
С его лица никогда не сходила улыбка
8 августа 2008 г. трагически прервалась жизнь 26-летнего сотрудника ОМОН МВД РЮО сержанта Гайоза Биченова. Он погиб на Тбетской дороге, когда вместе с боевыми друзьями из ОМОН пытался отразить наступление вражеской армии на Цхинвал.Гайоз Ибрагимович Биченов родился в 1982 году в Цхинвале. По окончании Цхи-нвальской средней школы №11 поступил в ЮОГУ на юридический факультет. В рядах ОМОН состоял с 2002 года. По словам командования ОМОН, за указанный период службы Гайоз зарекомендовал себя с положительной стороны, как в профессиональном плане, так и по человеческим качествам. «Гайоз своевременно и безукоризненно выполнял возложенные на него обязанности. Он отличался высокой дисциплинированностью, был смелым и решительным. В экстремальных ситуациях не терялся, принимая правильные решения. В обращении с гражданским населением был вежливым и обходительным. Он был ценным сотрудником. Такими, как он, можно было только гордиться», – таким характеризуют Гайоза командование ОМОН.
Читать далее ...
Константин Серветник: «Когда у нас закончилась вода, мы стали выкачивать ее из труб отопления, доставать из отстойников…»
Недавно я стал случайным свидетелем диалога, который побудил меня к разговору с его героем. Разговаривали две женщины. «Благослови Бог этого Серветника. Всю жизнь за его здоровье свечи ставить буду. Если бы не он, не видеть бы нам больше нашего Алана. И ведь все от него отказались, а он взялся, и спас его». Другая дама поддакнула: «А сколько он спас людей во время войны… говорят он три дня даже не присел». Мне на ум сразу пришла история, которую рассказал, наш общий с Серветником, знакомый. Однажды, когда Константин Серветник был еще начинающим врачом, в больницу привезли человека с гематомой в мозгу. Гематома была очень большая, c куриное яйцо. Случай, практически, безнадежный. Никто из врачей, даже многоопытных, не взялся его оперировать, а Константин заявил, что пациента спасти можно, и что он это сделает. Во время подготовки к операции, каждый из его коллег счел своим долгом предостеречь молодого хирурга. Умрет, дескать, пациент у тебя на столе, зачем тебе это? Но Костя считал, что если есть хоть малейший шанс спасти человеку жизнь, – его надо использовать. В итоге, человек выжил, и жив до сих пор. Когда на второй день, привезенный из другого города, светило-профессор просмотрел послеоперационные назначения тяжелому пациенту, то пожал плечами и сказал, что «ничего к этому добавить не может», и что «ему непонятно, зачем его везли в такую даль, когда у них есть свои высококвалифицированные врачи». Вот такой у нас сегодня респондент, а разговор наш пойдет про те страшные дни августа, когда небо рушилось на землю, и только беспримерный подвиг наших медиков позволил многим защитникам города остаться в живых. Итак, знакомьтесь, Серветник Константин, 36 лет. Хирург Республиканской соматической больницы. Женат, воспитывает дочь.Читать далее ...
Он надеялся, что стены защитят его
71-летний Таймураз Хугаев, проживавший в городе Цхинвале по ул. Целинников в доме №17, погиб 8 августа 2008 года в собственной квартире в результате попадания танкового снаряда. Супруга погибшего Люся Кабисова поведала корреспонденту nfossetia.ru о случившейся в семье трагедии: - В ночь на 8 августа, когда началась сильная стрельба мы с мужем остались в своей квартире, в подвал не спустились. Утром к нам постучались соседки и сказали, что ситуация становится все хуже и хуже и нужно спрятаться в подвале. Но Таймураз отказывался спускаться туда. Он тревожился за нашего младшего сына Райбега, который приехал из Владикавказа, образовал с друзьями боевой отряд и участвовал в военных действиях. О его приезде нам сообщила дочь, которая вместе с нашим старшим сыном находилась в Северной Осетии. Они тоже хотели приехать, прибыли в Дзау, но сюда их не пустили. Вокруг раздавались оглушительные взрывы, и я просила Таймураза укрыться в подвале, но он ответил мне: «Мой сын на линии огня, а я должен сидеть в подвале и думать о собственной жизни!?». Он поставил стул в прихожей, которая со всех сторон окружена стенами, и был уверен, что здесь ему ничего не грозит.
Я с соседкой пошла в подвал, но внутрь не зашла, остановилась у его порога, ждала, что Таймураз все же последует за мной. Я узнала, что грузинские войска, заняв осетинские села, ворвались в город со стороны села Тбет. Наши ребята завязали с ними бой. Вскоре весь дом сотрясся от сильных взрывов. Соседке Анне стало холодно в подвале и она рискнула подняться наверх одеться теплее. Таймураз не спустился в подвал, и я решила подняться к нему. В подъезде встретила Анну, она была чем-то шокирована, спускаясь вниз, и не обращая внимания на меня, испуганными глазами не переставала повторять, разводя руками: «Стены обрушились, стены обрушились».
Зайдя в свою квартиру ужаснулась: она наполовину была разрушена, стена в прихожей развалилась. Я звала Таймураза, но никто не откликался. Осмотрела все комнаты, даже кладовку, нигде его не было. Стала разгребать завал от рухнувшей стены, под ним обнаружила моего несчастного Таймураза. Он был мертв. У него была раздроблена голова, на теле были раны. Стены, на которые надеялся Супруг, не смогли его защитить. Кто-то из соседей потом говорил мне, что в дом стреляли грузинские танки. В нашей квартире было найдено множество осколков.
В подвал я больше не спускалась, соседи помогли мне перетащить тело супруга в другую комнату.
Три дня и три ночи, при отсутствии электричества, под интенсивный обстрел города, Люся одна сидела рядом с погибшим Таймуразом.
Через три дня Таймураза Хугаева временно похоронили во дворе дома. Спустя некоторое время перезахоронили на кладбище в с. Тбет.
- Мой муж был трудолюбивым человеком, - говорит Люся. - Последние 16 лет работал в республиканской соматической больнице плотником. Ранее он работал во многих местах и везде трудился на совесть. Я сама инвалид первой группы, у меня онкологическое заболевание, все время выезжаю на лечение. Таймураз мне очень помогал, без него мне тяжело.
Анатолий БАГАЕВ, nfossetia.ru
Читать далее ...
Маргиева Аза Дмитриевна, 1932 г.р., жительница Цхинвала
Маргиева Аза Дмитриевна, 1932 г.р., жительница Цхинвала
В ночь на восьмое августа я не могла уснуть. События последних дней, которые сложились вокруг нашего города, мучили мои мысли. Со второго августа каждую ночь слышна была сильная стрельба. Шестого августа в ходе обстрела Цхинвала со стороны Грузии было убито несколько парней, которые стояли на постах. Моему младшему сыну только 20 лет. Он состоял в рядах защитников Родины. Я не могу передать, как тяжело я проводила ночи в переживаниях за него и в переживании за тех матерей, которые потеряли своих детей. Я думала о том, что каждый день кого-нибудь из наших ребят убивают. А мы настолько устали от боли, что уже нет сил, чему-либо удивляться. Мы с немой покорностью сносим боль утраты, когда хочется на весь мир закричать о наносимых осетинскому народу оскорблениях.
Массированный обстрел Цхинвала начался 7 августа около двенадцати ночи. Звуки разрывающихся мин были слышны совсем близко. Я поняла, что приближается то, чего я боялась больше всего на свете. Началась война. Младший сын был на посту. Старший заскочил ко мне в комнату и, стал успокаивать меня. Пообещав, что это сейчас прекратится и силой потащил меня в подвал. Сидя в подвале, я молилась за всех ребят, которые защищают наш город от полного уничтожения. Спустя какое-то время мы почувствовали в подвале запах дыма и поняли, что наш дом горит. Еле успели перебежать в соседский подвал. Там было много людей, и они сказали мне, что мой сын вместе с остальными ребятами попали в окружение к грузинам в с. Тбет. Я до сих пор помню это жуткое ощущение пустоты внутри. На словах испытанный ужас не передать. И время вовсе не лечит раны. То, что я накопила за всю свою жизнь, в один миг превратилось в пепел. Все мои сбережения сгорели. У старшего сына после войны руки трясутся, не может ложку в руках держать. Он с семьей впятером снимают однокомнатную квартиру, а я живу в своем полностью сгоревшем доме. Ведь у меня кроме обуглившихся стен ничего не осталось.
cominf.org
Читать далее ...
Кулумбегов Георгий Константинович, 1935 г.р., житель Цхинвала
Кулумбегов Георгий Константинович, 1935 г.р., житель Цхинвала
Война в августе 2008 года стала для меня неожиданностью. К частым обстрелам Цхинвала, как и большинство жителей города, у нас в семье привыкли. Но когда седьмого вечером начался массированный обстрел, мы поняли, что нашей маленькой республике объявили войну.
Этим летом ко мне из Москвы приехали погостить дочь и 9-летняя внучка. Они не успели выехать до начала войны. Когда обстрел усилился ночью седьмого числа, мы все сбежали в подвал, не успев даже матрасы снести вниз. Внучка постоянно спрашивала: «Дедушка, а кого убьют раньше, меня или маму»? Я сам инвалид первой группы. Наверное, никогда не забуду этот режущий ухо звук выпущенных мин, когда думаешь, что вот-вот разнесет на части. Дом соседей напротив горел, и мы видели, как они в панике бегут в чужой подвал. Мы молились Богу не сгореть в своем доме. Когда мы услышали грузинскую речь, мы поняли, что наш район в окружении. Была паника. Грузины заходили в подвалы. Мы были просто уверены, что смерти нам не миновать. Я сказал своей семье, чтоб они потушили свечу и спрятались за бочки. В этот самый момент грузины кричали в окна нашего дома: «Ес Джеди сахлиа», что в переводе означает «Это дом Джеди»! Так зовут моего сына. Он воевал в первую войну. Не знаю, откуда им это стало известно. Грузинские бойцы поверхностно осмотрели подвал, но не заметили нас. С тех пор у моей жены появились проблемы с нервами. Она учительница в 12 школе. Ей уже не позволяет здоровье преподавать. После окончания войны дочь с внучкой уехали. Наш дом был разрушен частично, пока нам поменяли только крышу.
cominf.org
Читать далее ...
Не довелось дожить до победы
Мой отец, Плиев Чермен Томаевич, в возрасте 80 лет погиб от смертельной раны, полученной в результате взрыва мины 9 августа 2008 года во время агрессии Грузии против Южной Осетии.
Родился отец в с. Додот Цхинвальского района в 1929 году. Село это основал наш предок Додто в XVIII веке, переселившись из с. Рук. На его надгробном памятнике имеется надпись: "До меня в Додот никто не проживал. Моя жена Кочиева... Я оставил пятерых сыновей и двух дочерей..."
Одним из его сыновей был мой прадед Гига, участник русско-турецкой войны в 1877-1878 гг. Во время геноцида 1920 года его дом в Додот был сожжен грузинскими меньшевиками. Оказавшись без крова и средств к существованию, Гига заболел и умер в августе 1920 года, оставив трех сыновей и двух дочерей. Старший, Ладо, был участником I-й мировой войны. Мой дед Тома был красным партизаном и участвовал в освобождении Цхинвала от меньшевиков в июне 1920 года и установлении Советской власти в Южной Осетии. Его сестра Анна подносила боеприпасы партизанам, рискуя жизнью. Младший брат Илуша погиб во время Великой Отечественной войны.
У Тома было пятеро сыновей и дочь. Трое сыновей - Серги, Григол и Кола - погибли на фронтах ВОВ 1941-45 гг. Наша бабушка Мария после этого прожила немного. Остались старший брат отца Ясон, мой отец Чермен и их сестра Нуца.
Читать далее ...
Кровавый август Асиат Джиоевой
В списке жертв августовской грузинской агрессии числится и имя Асиат Джиоевой. Ей было 74 года. Она проживала в городе Цхинвале, на ул. Харитона Плиева. Об обстоятельствах гибели Асиат корреспонденту НФ ОСЕТИЯ ОБВИНЯЕТ поведала ее дочь Алла Остаева:
- В первых числах августа месяца 2008 г. я с мужем и нашими детьми находились в селе Убиат Знаурского района, мама осталась в Цхинвале. В ночь с третьего на четвертое августа со стороны грузинского села Нул был открыт огонь по селу Убиат из крупнокалиберных орудий. Обстреливался и наш дом. Мой супруг Константин решил вывести нас из села в безопасное место. В три часа ночи, пешком, с нашими дочерьми (старшей восемь лет, средней - 6, а младшей три годика) выбирались из села окольными путями, через леса. Пробираясь через труднопроходимые лесные дебри не могли даже включить фонари, боялись, что нас могут засечь грузинские снайперы, которые были рассредоточены вокруг села и стреляли в каждого. Снайперы не дремали даже в ночное время. Днем ранее снайперским выстрелом был убит один парень в нашем селе.
Было уже утро, когда мы добрались до с. Хетагурово. В тот же день нас отвезли в Дзау, а оттуда всех желающих на автобусах отправили в Северную Осетию. Меня с детьми и еще две семьи из Южной Осетии разместили в с. Коста в здании сельской администрации.
Когда я узнала, что Грузия начала бомбить Цхинвал, места себе не находила, ведь там осталась мама, а муж был в ополчении. Я решила вернуться в Цхинвал. 8 августа рано утром в зону боевых действий из Северной Осетии направлялись бригады «скорой помощи. Я попросила их взять меня с собой, сама по профессии медсестра, сказала, что могу пригодиться. Детей оставила незнакомым людям.
Читать далее ...
«Быстрее в подвал! Быстрее в подвал!»
11 августа 2008 года в сгоревшем частном доме №8 были извлечены останки его хозяина - Кузьмы Кудухова. Он проживал супругой Дуней Слановой в районе Консервного завода, что на окраине Цхинвала. Кузьма Кудухов родился в 1934 году. Долгое время проработал в Цхинвальском заводе «Вибромашина». В последнее время нигде не работал.
О страшном несчастье, выпавшей на долю семьи Кудуховых корреспонденту НФ ОСЕТИЯ ОБВИНЯЕТ рассказала их соседка Федося Кокоева:
- Когда ночью на 8 августа заработала тяжелая грузинская артиллерия, все жильцы нашего района кинулись в подвал соседнего двухэтажного жилого корпуса. Там собралось столько народу, что даже негде было присесть. В полуподвальных помещениях наших домов было небезопасно, подвал корпуса был куда надежнее. Кузьма с женой тоже укрывались с нами. 8 августа вечером Кузьма отправил супругу во Владикавказ, куда утром выехала их дочь со своими детьми, сам остался. У меня тоже была возможность уехать, но я не могла оставить своих сыновей, которые находились на боевых постах.
Утром 9 августа на какие-то минуты стрельба несколько стихла. Я вышла из подвала, решила выпустить на волю свиней, думала, уж лучше отпущу их, чем помрут в свинарнике. Домой пошел и Кузьма. Он очень устал и прилег на кушетке у себя во дворе, отдохнуть немного. Мы все сильно измотались от тревожных бессонных ночей, проводимых в подвале. Я зашла в свой подвал, хотела выпустить и кур. В это время один за другим раздались мощные взрывы. Слышала, как в доме что-то обрушилось, выбежала на улицу. Кто-то закричал: «Быстрее в подвал! Быстрее в подвал!». Я побежала в подвал корпуса. В один момент, оглянувшись назад, посмотрела на дом Кузьмы и ахнула, он был весь охвачен пламенем. А сам Кузьма куда-то пропал. Вскоре загорелись и остальные дома.
Читать далее ...
Бойцам ОМОН был дан приказ открыть огонь
На защиту родины от грузинских агрессоров в августе 2008 г. одними из первых встали бойцы отряда милиции особого назначения (ОМОН). К сожалению, не обошлось без потерь. В этой статье рассказываем о замечательном молодом человеке, сержанте Гайозе Биченове из моторизованной роты, который был среди шестерых бойцов ОМОН, погибших во время боевых действий.
Гайозу Биченову было всего 26 лет. Он родился в Цхинвале. Окончил Цхинвальскую среднюю школу №11. Был студентом ЮОГУ, учился на юридическом факультете. В ряды ОМОН вступил в 2002 году. За шесть лет работы в ОМОН, по словам командования, Гайоз проявил себя с самой лучшей стороны. За профессионализм и добросовестную служебную деятельность неоднократно поощрялся МВД РЮО и командованием ОМОН.
